Ориджинал, мистика, юмор

[Leo_Mercutio]

ФОКУС

Любовь {Leo} Паршина

1.
– Мадам и мсье! Почтеннейшая публика! Вашему вниманию... – в который раз звучало со сцены.
Вечер магии в петроградском варьете был в самом разгаре. Публика видела, казалось, уже все: исчезающих людей, распиленных девушек, голубей, превратившихся в лилии и гвоздики, превратившиеся в платочки. А также платочки, вылезающие из ртов, ушей и прочего.
И вот, в без четверти одиннадцать на сцене появилась очередная парочка: высокий темноволосый и смуглый мужчина лет тридцати пяти во фраке со старомодным стоячим воротником, и с ним – хрупкая девушка с густыми каштановыми волосами. Даже стоя на высоких каблучках, она едва доставала своему партнеру до плеча. Совсем юная, почти девочка, она держалась неуверенно и, похоже, была слегка напугана. После уверенных в себе, довольно вульгарных девиц, вышагивавших по этой сцене, такая очаровательная малышка вызвала лишь снисходительную улыбку.
– Мистический мсье Грегори и его очаровательная Жозефина! – объявил конферансье и фокусник с ассистенткой, улыбаясь, отвесили публике поклон.
Раздались сдержанные аплодисменты.
Конферансье тут же исчез. Представление началось.
Рабочие выкатили на сцену что-то громоздкое, много выше человеческого роста, скрытое тяжелым бархатным пологом.
– Мадам и мсье... – проговорил мэтр Грегори, выходя на авансцену. Он говорил негромко, но голос его был уверенным, властным, чудесным образом перекрывающий обычный шум зала. Какой-либо акцент в его речи также не был слышен. А может, дело было в хорошей акустике. - Я счастлив вас приветствовать. Я рад, что вы пришли, что я могу предоставить вашему вниманию зрелище поистине необычное. Не желая никого излишне напугать, я, впрочем, вынужден предупредить, что увиденное шокирует вас. Если во время представления кому-то понадобиться покинуть зал, прошу - не стесняйтесь.
Он бросил взгляд на бедняжку Жозефину, которая во время его речи вымученно улыбалась. Уж она-то никуда не могла сбежать от своего мастера.
Резким движением мсье Грегори сорвал бархатный полог с громадины посреди сцены. Громадина оказалась аквариумом, наполненным прозрачной водой.
Далее по всем правилам с аквариума была снята крышка, а мсье Грегори связал руки и ноги своей оцепеневшей ассистентке.
– Кто-нибудь желает проверить узлы? – поинтересовался он у зала.
Подобного желания не изъявил никто. Неужели мистический мсье не заплатил ни одному статисту?
– Вот вы, господин с... Что это вы там едите? Мидии? Прошу, оставьте их на минутку, они уже никуда не уплывут. Идите же сюда, идите.
Господин, пухлый, лысый и румяный, неуверенно и медленно вышел на сцену, даже не вынув заткнутую за воротник салфетку.
– Смелее, смелее! Скажите, кто вы такой?
– Я... Я некоторым образом врач.
– Восхитительно! Вы нам сегодня так пригодитесь! Итак, доктор, прошу – проверьте узлы. Крепко ли они завязаны?
Доктор подошел к Жозефине. Та глазами, всем своим видом молчаливо умоляла его о помощи.
– Узлы, - напомнил мсье Грегори.
– Обычные, добротные узлы, - изрек заключение доктор, ощупав узлы на запястьях девушки и осмотрев те, что на лодыжках.
– Прекрасно, доктор. Возвращайтесь пока к мидиям, но не уходите далеко. Вскоре вы мне вновь понадобитесь. Не беспокойтесь! Все, что будет здесь происходить, произойдет лишь по моей воле.
Доктор боком, все так же неуверенно спустился со сцены, а Грегори обратился к Жозефине:
– Как ты себя чувствуешь, малышка?
– Превосходно, хозяин.
– Ты готова, моя милая?
– Да, хозяин.
– Тогда начнем!
С потолка спустился трос с крюком, к которому Грегори прицепил свою ассистентку за связанные руки.
Те, кто смотрел внимательно, заметили, что малышка Жозефина сделала нерешительную попытку вырваться. Но вот, бедняжка вспорхнула к самому потолку розовой шелковой птичкой и рухнула в аквариум.
Первые секунды она пыталась освободиться от пут, но, разумеется, не сумела, и стала отчаянно биться о толстые стекла аквариума. Зрелище было воистину ужасное!
В зале перестали жевать. Кто-то затаил дыхание, кто-то переговаривался дрожащим шепотом, какая-то дама закричала.
А малышка Жозефина, вздрогнув всем телом в последний раз, затихла. Все.
Мсье Грегори внимательно вгляделся в содержимое аквариума, взглянул на часы и хитро улыбнулся залу.
– Убийца! – раздался женский крик из глубины зала. - Убил!
Мсье Грегори пожал плечами.
– А я и не обещал, что она останется жива.
– Полицию! Кто-нибудь, позовите полицию! – вторил женщине какой-то господин, также скрытый тенью.
– Нет-нет! К чему так спешить? Не надо полиции. Лестницу!
Лестницу вынесли на сцену и приставили к аквариуму. Неспеша, даже лениво, Грегори скинул фрак и жилет, взобрался на стремянку и наклонился, вытаскивая несчастную девушку из воды.
Сникшая и податливая, будто сломанная кукла или приукрашенный препарат в своей спиртовой колбе, она действительно не подавала никаких признаков жизни.
– Господин доктор! – обратился Грегори к пухлому господину. – Прошу снова на сцену.
Пухлый доктор вновь бочком, почти на полусогнутых поднялся на сцену, опустился на колени рядом с неподвижно лежащей Жозефиной, пощупал ее пульс, послушал дыхание и изрек:
– Она мертва! Она ледяная...
– Да, вы правы, – недовольно вымолвил Грегори, отнимая у него руку ассистентки. - В следующий раз налью воду потеплее.
– Полицию! – вновь заорал кто-то из глубины зала.
– Молчать! – приказал Грегори. – Смотрите внимательно, господа. Теперь - истинная магия!
– Святые угодники... – простонал пухлый доктор, на всякий случай задом уползая со сцены.
Грегори встал на колени над телом девушки, закрыл глаза и стал покачиваться, словно змей, завороженный заклинателем. Губы его шевелились, пальцы подрагивали. В момент, когда он резко замер, тело Жозефины вздрогнуло, как от разряда гальванического тока, но осталось лежать пластом.
Грегори провел рукой над нею по воздуху, остановился над кистью, покоящейся на груди, затянутой в корсет и сделал движение, словно тянул вверх нити марионетки. И рука Жозефины поднялась!
То же повторилось и с другой рукой, и с головой девушки. Наконец, она села на сцене , удивленно оглядываясь и смущенно улыбаясь.
– Что случилось?
Зал облегченно выдохнул, рассмеялся и, наконец, взорвался аплодисментами.
А Грегори с сияющей и промокшей до нитки Жозефиной поклонились зрителям и исчезли за кулисами.

2.
Директор варьете выплатил гонорар, как и обещал, тем же вечером: выложил перед мсье Грегори стопку цветных, шуршащих бумажек.
– А мы ведь так не договаривались, – заметил он, прежде чем подвинуть стопку вперед. – Если впредь будем работать с вами, прошу придерживаться заявленной программы. И тем более, не пугать публику такими реалистичными сценами смерти. У нас тут не Гранд Гиньоль, мсье…
– Да, я слышал, что жанр кровавого театра не прижился на русской земле. К счастью, теперь вы в курсе нашей истинной программы. Искренне надеюсь на долгое и прибыльное сотрудничество, – Грегори вежливо улыбнулся и вытянул пачку из-под руки директора.
Директор вежливо улыбнулся в ответ. В мыслях он уже считал выручку за ближайшие дни.

3.
Под вечер зарядил густой весенний ливень. Огни на петроградской стороне, казалось, вспыхнули ярче, яснее, теплее, маняще.
Гриша даже засмотрелся на солнечно-желтые пятна фонарей и окон за размазанным потоками воды оконным стеклом.
Опомнившись, он достал шампанское и наполнил высокий бокал до краев. С наслаждением вдохнул аромат напитка, чувствуя, как пузырьки наполняют ноздри.
И улыбнулся своей спутнице.
Та, что на сцене звалась «малышкой Жозефиной», сейчас в просторном халате из нежнейшего натурального шелка и с распущенными волосами, возлежала на просторной кровати на подушках, словно царица Савская.
Ее лицо, будто выточенное из алебастра, с аккуратными, пухлыми губами и темными бархатом глаз обрело чуть горделивое, но в то же время спокойной выражение. То был покой в абсолюте, будто он и в самом деле венчал алебастровую статую.
– Пей… - тихо промолвила она.
– С радостью! – объявил Гриша (который на сцене звался «мсье Ришар»). – За тебя, милая.
Он махом осушил бокал до дна, налил себе снова.
– И опять за тебя, Олеся!
– Нет! За успех. И за деньги.
– За сумасшедший успех и за огромные деньги!
– Пей еще.
– Легко. За что?
– За что хочешь.
– Тогда, за любовь.
Женщина еле заметно улыбнулась, а Гриша залпом осушил очередной бокал.
– Ну как – ударило в голову?
– Еще как. Ой, как оглоблей…
– В крови заиграло.
– Не то слово!
– Иди быстрее сюда!
Подойдя сквозь марево головокружения к кровати, Гриша упал на перину и прикрыл глаза в ожидании привычного, но все также дразнящего ритуала.
Олеся села на него верхом и стала терпеливо расстегивать его высокий ворот. На крепкой загорелой Гришиной шее обнаружились два куска английского пластыря, а под ними – две старые глубокие ранки. Старые, но почти еженощно вскрываемые вновь.
– Пей быстрей, пока я пьяный, – блаженно улыбнулся Гриша.
Олеся выгнулась, вытянулась, как струна, сидя на нем. Белые острые клыки, видные между ее пухлых губ, на глазах становились длиннее и острее.
В горло мужчины она впилась, как всегда, молниеносно – он едва успел ахнуть – и тут же из ее нутра донеслось утробное рычание, похожее на мурлыканье большой кошки.

– Я сделала тебе больно? – поинтересовалась она, когда Гриша очнулся.
– Самую малость, как всегда. Знаешь, а это ведь мне нравится начинает.
– Ну и славно! А знаешь, солнышко мое, о чем я подумала, пока ты спал?
– О том, что я хорош?
– Да, и об этом, разумеется, тоже. Но еще я подумала, что если мы слегка поужмемся в расходах, то к концу этого года восстановим мою усадьбу.
– Так скоро?
– Да. Но мне, знаешь ли, еще одна мысль пришла в голову.
– И какая же?
– Мне подумалось – вот, восстановят поместье. Крестьяне в окрестных деревнях уже не такие нервные. Представь – лес, вдали болота, а за ними старые, холодные горы. Ночь, тишина. Только мышки на чердаке попискивают.
– Летучие?
– Разумеется.
– Идиллия.
– И я подумала, может быть… второй гроб?
Гриша сел на кровати, удивленно и радостно глядя на Олесю.
– Ты… ты серьезно?
– Абсолютно. Я так устала от веков одиночества.
– Боже. Это так неожиданно!
– Если тебе нужно время, чтобы подумать, то…
– Нет, не нужно никакого времени! Я согласен. Да!
– О! Тогда выпей еще шампанского, милый – я хочу это отпраздновать.

Сентябрь 2008 г.
(восстал из гроба в октябре 2014 г.)


vk.com/public62011287

@темы: мистика, творчество, юмор, Я

Comments

[Vika-SP]

Гы....)))) Хороший рассказ(как не вспомнить "Престиж"?). Мы любим вампиров! Я буду в Питере числа 2 января и привезу тебе одного. Небольшого.))) На НГ сувенир.

А пока вотъ. Типа драббл. Из дневника Эрика-вампира (ну который Батлер). Который стал красив(смерть вылечила старые шрамы на лице) и Кристину обратил.

19.06.06
"Я, привыкший за свою жизнь к умеренности, с трудом, но приучил Кристину довольствоваться на ужин бифштексом с кровью, и как многие дамы, страдающие малокровием(ее бледность тут была весьма кстати), она ходила на рассвете на бойню, выпить свой стакан божественного напитка.
Но все же утратив свою сущность, мы не могли жить как обычные люди, хотя у нас и в мыслях не было кого-либо убивать.
Неувядаемая прелесть Кристины обеспечивала ей успех и внимание желторотых юнцов во всех салонах Парижа, а также обеспечивала необходимый ежевечерний глоток, без которого она становилась капризной и раздражительной. Обычно она удалялась с очередным воздыхателем за занавеску(я всегда следил за тем, чтобы их встреча была как можно более кратковременной. Я не мог допустить появления соперника, если бы Кристине пришла в голову фантазия увлечься кем-либо еще), а через пару минут выходила, со смущенным видом поправляя волосы, оживленная и раскрасневшаяся. А еще через минуту выходил и её кавалер, поправляя воротничок. Живой и невредимый, вспоминая дурманящий поцелуй и мечтающий о его повторении. О, я хорошо помню это томление. Несчастный! Он не понимал, как близко был к краю пропасти. И разбитое сердце-это было ничто, по сравнению с тем, что он получал взамен. Он получал ЖИЗНЬ.
Мое же кажущееся здоровье и красота обеспечивали мне неизменный успех у томных вдовушек, жаждущих юной и свежей плоти. Нередко их страстные порывы заставляли меня совершать непростительные безумства, о коих я нередко сожалел, оставаясь со своей возлюбленной наедине, ибо после того, как голод был утолен, просыпались угрызения совести, часто не менее мучительные. Но за эти невинные утехи я был к ним милосерден и всегда себя контролировал. Я был для них тем же лекарем с его ланцетом, облегчая их страдания. После чего они уходили от меня счастливые и утомленные, чувствуя лишь небольшое головокружение и легкую слабость.

[Leo_Mercutio]

Vika-SP, Спасибо Приятно, когда тебя понимают)))

Драббл очень милый!))) То есть, по нему выходит, что Крис уже была вампиром, когда встретилась с Раулем? Только не сходится их детская дружба. Но сюжетец был бы классный!)))
Я кстати, пишу пока в стол рассказ о девушках-вампирах в Париже 19 века. Думаю и в Гранд Опера их отправить под конец)))

[Vika-SP]

НЕТ, вся история была вначале. Обратились они позже! И ПО вначале. Помнишь, как Клоди выздоравливает от чумы после укуса? Вот и ПО приобрел гладкую и здоровую кожу лица. И пришел к Крис. А та-"я тоже такую хочу!" и вот результат-семейное счастье.

Я про игрушечного вампира не шучу. С заводом.))) Малепусенький такой.)))

[Leo_Mercutio]

Vika-SP,

Малепусенький такой.)))

буду вас с ним ждать-ждать!

[Vika-SP]

Ты убери часть каментов.))) Вампир с ключом, завел, он побежал, руками размахивая. Я не удержалась, купила такую хрень.)

[Leo_Mercutio]

Vika-SP, в смысле? какую часть убрать, зачем?
по описанию - это что-то дико забавное))

[Vika-SP]

Ну вот. Рядом мой палец-для определения размера. Перебирает ногами и машет перед собой руками. Подумала-а ему ведь маску можно пририсовать.)))

ЗЫ. Ты 4 раза-см. выше поторила один камент. Так бывает.

[Leo_Mercutio]

Vika-SP, а, понял, потер каменты)))

Перебирает ногами и машет перед собой руками.

блин, милота какая!